Иммиграционный консультант

Источник

Фильм «Служебный роман» хранит в себе две тайны: 1) почему после развода Новосельцевых мальчик и тоже мальчик остались с отцом, причём, таким тихим и бесконфликтным, и 2) чем, собственно, он в своё время покорил «светленькую смазливенькую с косой», как называет её Верочка, из чего ясно, что Лиза была действительно очень красива?



Ответы, как обычно, находятся на поверхности. Лиза закрутила роман с евреем, и вместе с ним эмигрировала из СССР (то, что Верочка тактично называет «Она сейчас у нас не работает», ибо упоминать Израиль в советском фильме 70-х было себе дороже). На вывоз детей требовалось разрешение отца, которое он никогда бы не дал, и Новосельцев подписал жене отказ от материальных претензий в обмен на сыновей.

Но как мать могла оставить своих детей? — недоумевает зритель вслед за Калугиной. Могла, господа, могла: Лиза с юности мечтала покинуть социалистический рай и с этой целью вступила и в первый брак. Но, к сожалению для неё, Анатолий Ефремович Новосельцев, сын старых коммунистов, Ефрема Яковлевича Штейнбока и Клавдии Петровны Новосельцевой, оставался до мозга костей советским человеком, даже несмотря на репрессии, которые коснулись его родителей. Свою ошибку Лиза осознала слишком поздно, но сумела найти себе нового мужа, которого увезла на его историческую родину, где и прославилась в начале 90-х серией гневных статей о новых репатриантах, подавшихся в Израиль не по зову души, а за дешёвой колбасой.

Источник

Пушкин любил калмыков. По крайней мере, относился к ним с вниманием. В его десятитомном академическом собрании сочинений слово «калмык» и его производные встречаются 99 (!) раз. Почему же калмыки тревожили Пушкина?

Все началось в юности, когда Пушкин предавался разгульной жизни в Петербурге и, в частности, посещал «заседания» (на самом деле дружеские пирушки) общества «Зеленая лампа». В стихотворном послании 1822 г., вспоминая эти веселые встречи, Пушкин пишет:

«Вновь слышу, верные поэты,
Ваш очарованный язык...
Налейте мне вина кометы,
Желай мне здравия, калмык!»

Последняя строчка решительно непонятна. К счастью, сохранились свидетельства приятелей поэта, которые все разъясняют:

( Collapse )

Источник



Однажды у Франсуа Рабле не было денег, чтобы добраться из Лиона в Париж. Тогда он приготовил три пакетика с надписями «Яд для короля», «Яд для королевы» и «Яд для дофина» и оставил их в гостиничном номере на видном месте. Узнав об этом, хозяин гостиницы тут же доложил властям. Рабле схватили и с конвоем доставили в столицу прямо к королю Франциску I. Оказалось, что в пакетах был сахар, который Рабле тут же и развел в воде и выпил на радость королю с которым они были друзьями.