Илья Ильф всю жизнь равнялся на старшего брата, Сандро Фазини. В 18 лет Сандро уже был сотрудником «Крокодила», публиковался в сатирических журналах.
В 1920 году Сандро работал художником в РОСТА - рисовал яркие плакаты в стиле Матисса на революционные темы. В повести «Трава забвенья» (1967) Валентина Катаева говорится про «огромный щит-плакат под Матисса работы художника Фазини — два революционных матроса в брюках клеш с маузерами на боку на фоне темно-синего моря с утюгами броненосцев».
Однако в 1922 эмигрировал из СССР сначала в Константинополь, затем в Париж.
Хотел осесть в США, но застрял во Франции, где прославился как гениальный фотограф. Это было роковой ошибкой – она привела его в итоге к гибели в Освенциме.
Если дети – это богатство, то семья Файнзильберг была если не баснословно богатой, то вполне обеспеченной. За 12 лет у мелкого банковского служащего Арье и его жены Миндл появилось четверо мальчиков – один другого талантливее. Через много лет трое старших станут: художником-экспрессионистом - Сандро Фазини, художником-фотографом - Мафом и гениальным сатириком Ильей Ильфом. Но папа будет не рад такому творческому разнообразию. Для Арье безденежье было постоянной проблемой, и он упорно закрывал глаза на способности своих детей, настаивая на бесхитростном, но надежном хлебном занятии. Преуспел он только с младшим сыном, Беньямином, который стал в итоге инженером-топографом.
Первенец Файнзильбергов, Александр, родился в Киеве 23 декабря 1892 года. Через пару лет разросшаяся семья переехала в Одессу. Когда подошел черед определяться с образованием, папа определил Сашу в Одесское коммерческое училище. Он надеялся, что старший сын в будущем устроится в контору бухгалтером, а то и начальником в банк. Парень в училище пошел, какое-то время там даже учился, но в списках выпускников его фамилия не значилась. Зато в архивах сохранилось его прошение о зачислении в студенты художественного училища – Одесского общества изящных искусств. Его приняли.
Что сказал на это папа, можно только догадываться. Но парень знал, чего хотел.
В 19 лет Сандро Фазини стал одним из главных участников Общества независимых художников: оно возникло еще в 1909 году, но оформилось юридически только в 1917-м. «Независимые», увлеченные западными художниками, устраивали выставки, в том числе и в Городском музее изящных искусств. Работы Фазини в кубистическом стиле – «Портрет провокатора (свет керосиновой лампочки)», «Е. К. (пляс неумелой свечки)», «Кабак (свет газа)» и другие – стали и предметом восхищения, и поводом для издевок.
«По происхождению, он, конечно, итальянец. В детстве, по недосмотру няньки, ударился темечком о кубики и с тех пор страдает “плясом недоумелой свечки”», – писали авторы, намекая на название кубистических полотен.
Как реагировал на это Фазини, сказать сложно – но раз сам работал в юмористических изданиях, вряд ли сильно обижался. Кроме «Крокодила», он в 1917–1918 годах делал рисунки и карикатуры для одесских сатирических журналов «Фигаро», «Бомба» и «Яблочко».
В попытках добыть денег Сандро рисовал и совсем другие фигуры. Друг Ильфа художник Евгений Окс вспоминал о Фазини: «Я видел, как он писал акварелью обнаженную красавицу – очевидно, для некоего одесского коллекционера. В то время художнику было трудно заработать».
Сандро делал обложки для альманахов и сборников поэтов нового времени. С его иллюстрациями в 1915–1917 годах выходили «Серебряные трубы», «Авто в облаках», «Седьмое покрывало» и «Чудо в пустыне». Он и сам немножко сочинял, но свои стихи признавал иронично «поэзоэксцессами» и о славе поэта не мечтал. «Мои литературные таланты совершенно бесследно пропали с того момента, когда я лет 15 тому назад имел неосторожность написать пару стихотворений. С тех пор какая-то огромная чернильница опрокинулась мне на душу и писать не дает», – признавался он. Зато в живописи Сандро увлекался чуть ли не всеми ключевыми авангардными течениями, мгновенно вживаясь в их стилистику.
Обновленная революцией страна давала новые возможности, но и душила. Еще несильно, но Фазини обладал достаточным воображением, чтобы представить, что будет дальше. Мать его к тому времени уже давно благополучно перебралась в Штаты, но Сандро почему-то туда не поехал, даже имея на руках американские визы.
Он отправился в Париж и вскоре женился там на Азе Канторович, тоже одесситке. Жизнь в столице была непростой. В 1927 году Сандро написал отцу о своем житье-бытье, а тот передал другим сыновьям: «Получил от Сани письмо, из которого заключаю, что дела его незавидные». Фазини долго жил если не в нищете, то очень скромно, хотя признание его талантов не заставило себя ждать. Уже через пару лет его сюрреалистичные картины висели рядом с работами Пауля Клее и Пабло Пикассо в парижской галерее Вавен-Распай. Его картины как «одного из исключительно интересных мастеров Парижской школы» были представлены на авангардистских выставках – Осеннем Салоне, Салоне Тюильри и Салоне Независимых. Искусство грело, но не кормило.
В 1933 году Сандро Фазини впервые за более чем 10 лет встретился с братом Ильей Ильфом, когда тот вместе со соавтором Евгением Петровым приехал в Париж. Они уже выпустил «Двенадцать стульев», и его главный персонаж Остап Бендер внешне очень перекликался с Сандро. Встреча в Париже была очень теплой. Старший показывал младшему «странности современного искусства», а младший подарил ему «хлопающий» фотоаппарат Rolleiflex.
В апреле 1937 года Илья Ильф умер, и Фазини об этом узнал на второй день, по радио. Сандро написал вдове Ильи трогательное письмо. Он горевал, что не сумел придать важности признакам туберкулеза, настоять на посещении местных врачей, которые наверняка бы остановили резкое развитие заболевания. Через пять лет Сандро Фазини и сам окажется в лапах «болезни», которую он просмотрел.
Когда Франция оказалась в оккупации, Фазини горько пожалел, что в свое время выбрал Монпарнас. В конце июня 1942 года он вместе женой был арестован французской полицией, передан нацистам и отправлен в Освенцим.
По счастью, не все его работы были уничтожены в 1942-м, во время ареста. Парижский музей Монпарнас – хранилище архивов художников Парижской школы, погибших в Холокосте, – располагает пятью великолепными полотнами зрелого Фазини (конец 1920-х и начало 1930-х). В музее Хехт при Хайфском университете (Израиль) хранятся 13 холстов Фазини того же периода (дар швейцарского коллекционера). Они характерны приверженностью художника к графике, скупым линиям, упрощенным формам; сдержанная, почти монохромная палитра изредка подцвечивается яркими красками.
Journal information