Молодой, даже симпатичный, но все-таки …индус!
В детстве мне очень нравились фильмы с Митхуном Чакраборти. Но как мы будем жить?
Через пару недель состоялось реальное знакомство, оно же сватовство. Мой суженый — звали его Джайя́ Кришна́ — приехал в Москву, и куратор устроил нам встречу.
Инструктаж перед бракосочетанием. Я бирюзовом сарафане.
Джайя́ оказался приятным и в целом довольно обаятельным тонюсеньким юношей. Расплылся при виде меня в улыбке, схватил мою руку и со всей сердечностью прижал к себе. Правда, он не говорил по-русски, а я не знала ни слова на экзотическом языке малоялам, так что объясняться пришлось жестами.
Из нашего сурдотеатра я поняла: я ему понравилась, он серьезно настроен жениться, увезти меня в общину, чтобы я как можно скорее нарожала кучу детишек — новых адептов Божественного принципа, — и мы будем работать до седьмого пота на благо великого Муна. Я улыбалась и кивала, а сама невольно думала: неужели я тоже этого хочу? Уверена ли я, что это правильно — создавать союз нерушимый с человеком, которого выбрала не я?
Аргументы о непогрешимости выбора преподобного Муна, казавшиеся мне убедительными на лекциях, несколько пошатнулись. Почему кто-то решает мою судьбу за меня?!!
Оставшиеся до свадьбы дни неслись с бешеной скоростью. И с той же скоростью набирал обороты мой спор с самой с собой.
В какой то момент я поняла, что хочу поговорить об этом.
Ближайшим и потому лучшим кандидатом на роль психотерапевта стала моя соседка по квартире Наташа. Она была бы настоящей русской красавицей, если бы не родимое пятно, растянувшееся на всю щеку. Может, именно из-за этого пятна она и оказалась здесь? Кто знает… пути к мунистам неисповедимы.
Она тоже готовилась к свадьбе — с бельгийцем.
— Наташа, — сказала я за завтраком, разглаживая ложкой неизменное овощное пюре в тарелке, — ты счастлива, что выходишь замуж? За человека, которого совсем не знаешь?
— Конечно! — уверенно ответила она. — Великий Мун плохого не посоветует!
Так сеанс психотерапии с треском провалился, не успев толком начаться…
***
Состояние неуверенности мне не нравилось от слова «совсем». И я предприняла еще одну попытку избавиться от сомнений — обратилась к брату Максу. Так, мол, и так, пока не готова выходить замуж: нельзя ли перенести брак на потом, когда я пройду обряд посвящения?
Глаза Макса, внимавшего моим объяснениям, неожиданно полыхнули злобой и даже яростью. «Нет» — отчеканил он и тут же снова стал добродушным и обаятельным братом по общине. Вроде бы ничего не произошло, но я увидела его новое и, возможно, истинное лицо.Лицо человека, почуявшего, как уже пойманный и практически повешенный на стенку трофей уплывает из рук.
Вот тут мне стало по-настоящему страшно. У меня будто открылись глаза. Я начала замечать вещи, которые до этого в упор не видела или не хотела видеть. Например, то, что будущие супруги перестали разговаривать с людьми не из общины. Что нас больше не заставляют ездить в центр города и продавать открытки. И что мы вообще не выходим из квартиры без сопровождающего!!!
И еще, что денег в моем пакете осталось совсем мало. Почти все накопленное я спустила на ежевечерние взносы…
Желудок скрутило от страха. В моем сознании будто рухнула какая-то стена, и копившиеся на уровне интуиции вопросы лавиной ринулись в мозг. Что происходит после замужества? Неужели моя жизнь кончится так бесславно — замужем за чужим мне человеком, в работе на благо неизвестного корейского лидера? Почему братья, ратующие за обряд бракосочетания, сами не стремятся его проходить? Что будет, когда у меня кончатся деньги?...
Последней каплей стал рассказ Макса об инициации.
Выяснилось, что перед обрядом бракосочетания пары должны принимать в себя «божественный напиток», имеющий целью очистить молодоженов от скверны. В состав коктейля входит 21 ингредиент, включая «кровь и плоть» Мун Сон Мёна (настоящая кровь и сперма Мессии!)
Бежать! Надо бежать! Но как, если нас никуда не выпускают и не дают ни с кем говорить? Я потихоньку начинала паниковать. «Суженый твой едет, да зря прокатится» — вдруг всплыло в голове предсказание цыганки. Я ухватилась за эти слова, как за спасательный круг. Едет! Да зря прокатится!!! Значит, я смогу сбежать!
Вот только как? Думай, голова, думай…
Как ни странно, выход придумала не голова, а желудок. От стресса у меня начались колики, и тут я сообразила: вот же он, шанс! Буду симулировать приступ аппендицита.
Помогло медицинское образование: я точно знала все симптомы. И решив больше не тянуть ни минуты , демонстративно согнулась пополам, схватившись за правый бок.
Члены общины растерялись: такой ситуации с ними никогда еще не случалось, и они попросту не знали, что делать. Инструкций от куратора, как и связи с ним, на этот случай тоже не было. Пришлось брать командование на себя. «Скорую вызовите!» — выдавила я.
То ли я вжилась в роль, то ли сработало самовнушение, но у меня резко подскочила температура, а на лбу выступила испарина.
Мунисты все еще сомневались. Однако мое бледное лицо, тяжелое дыхание и страдальческие глаза, видимо, их все-таки убедили. Они набрали заветное «03».
Приехавший врач скорой, немолодая замученная тетка, видимо много повидавшая в жизни, бегло меня осмотрела и припечатала: « Немедленно в больницу!»
Меня перенесли в медицинскую машину пропахшую лекарствами, чужой болью и, кажется, бензином. Но для меня это был лимузин экстра-класса, и не было постели мягче, чем его казенная тележка…
Из общины никто со мной не поехал. Побоялись выйти из дома без разрешения. И — вот уж не думала, что это скажу, — слава Муну!
В больнице, конечно, выяснилось, что никакого аппендицита у меня нет и отпустили на все четыре стороны, и я выбрала из них южную, волгоградскую. Надо же было наконец-то восстановить утраченный паспорт.
На мое счастье, безопасность пассажиров была у нас еще чем-то абстрактным, и билет на автобус до родного города мне продали, не спросив документов.
Так спустя три года после отъезда я снова увидела знакомые места
/lj-cut>
Journal information